Смысл фильма Революция в кино
Сейчас мы понимаем, что фильм Квентина Тарантино «Криминальное чтиво» открыл новую эпоху в кино. Тогда, на фестивале в Каннах, Никита Михалков смертельно обиделся на «интриганку Катрин Денев», которая не поняла высокой духовности его «Урги» и, как глава жюри, присудила премию какому-то там американскому боевику со «стрелялками».
Теперь мы знаем, что это не боевик «со стрелялками», а роскошный постмодернистский фильм, который вовсе не так прост, как это кажется Михалкову. Итак, в чем смысл этого фильма и есть ли он вообще, или все дело в смешных глуповатых диалогах, кровавых сценах и таком же кроваво-черном юморе?
Во-первых, фильм поразил всех нелинейным повествованием – это собрание нескольких историй, герои которых неожиданно пересекаются в разных эпизодах. Как говорил сам Тарантино, у хорошей истории непременно должна быть завязка, кульминация и развязка, но необязательно в прямой последовательности. Как сказал, так и сделал.
Новый американский постмодернизм — дикий и симпатичный
Главное, что мы должны понять – этот фильм вывел на новый уровень не только кинематограф, но и тот самый постмодернизм, в котором мы так давно живем. Только Тарантино сделал не вымученный, анемичный европейский постмодернизм, а веселый и свирепый американский, полный жизни, жестокого смеха и даже – все еще! – мужской энергии.
Как известно, существуя в постмодернизме искусство обречено повторяться, иронизировать, цитировать и оглядываться на предшественников. Художник живет с ощущением интеллектуального избытка и недостатка первобытной творческой силы – наивной и сокрушительной. Ведь все уже было, все уже сказано! Вот почему постмодернисты так любят иронические ссылки на знаменитые произведения прошлого.
Тарантино занят тем же самым – он иронизирует, все время отсылает нас к знаменитым образцам американского кино, комиксам и мультикам. В «Чтиве» есть сцены из хичкоковского «Психо» Хичкока, сериала «Флинстоуны» и еще множества классических боевиков 60-х и 70-х годов, которые Тарантино смотрел в юности, когда работал в видеопрокате.
Тарантино цитирует, но так ярко, так весело, что ни о какой утрате творческой энергии речи не идет. Она бурлит в его фильмах, поскольку режиссер никогда не расстаётся с традицией вестерна, криминального боевика. Неслучайно появление в фильме на одной их главных ролей Брюса Уиллиса, хотя изначально собирались взять Мэтта Деймона. Но мы же помним, кто такой Уиллис? Это же «крепкий орешек», за ним целый пласт сюжетов и мощнейший архетип американского кино.
Однако, как и положено постмодернисту, используя традицию режиссер ее разрушает. Он берет все самые заезженные ходы и сюжеты, и сначала вдыхает в них новую жизнь, а потом выворачивает наизнанку, как бы ставя точку. После него остается выжженное поле, никто уже не снимет просто добротный криминальный боевик – публика, и критики будут всегда немного усмехаться, вспоминая «Криминальное чтиво».
Еще одна фирменная манера Тарантино – его диалоги. Современный театр давно уже освоил вербатим, необработанную, колоритную разговорную речь, как мощный художественный элемент. Тарантино наслаждается «пацанскими диалогами», вроде бы бессмысленными, но со своими законами «риторики». Да, это пустая болтовня, но сколько в ней стиля! Кстати, диалоги у него нужны вовсе не для того, чтобы развивать сюжет – тут он, как сценарист, нарушает все каноны.
Именно Тарантино ввел в моду «роскошное сквернословие», от которого теперь так трудно отказаться продвинутым интеллектуалам – они сейчас матерятся шибче любого слесаря. Поклонники насчитали, что в «Криминальном чтиве» произнесено 429 ругательств, и самых отборных.
Насилие в тарантиновском кино всегда используется как элемент повествования, как увлекательная игра. Крови так много, что принимать ее всерьез нельзя, это просто смешно.
«Божественный» финал фильма
Если вы все же хотите докопаться до самого глубокого, настоящего, серьезного смысла и вас не устраивает мысль о всеобщей взаимосвязи и причудливых поворотах судьбы, то вот вам еще одна… Некоторые всерьез утверждают, что в этом фильме Тарантино говорит о Законе Божьем. О том, что Джулс, цитировавший Библию, сумел выйти из грязной игры, разглядев перст господень в одной из сцен, выбрал верный путь, а Винс погряз в пороке и очень глупо погиб.
Но и тут мы вынуждены вас разочаровать – усмешка постмодернизма кроется в том, что на самом деле Джулс цитирует не Библию, а совершенно выдуманные, написанные сценаристом слова – нет их в книге пророка Иезекииля.
Из всех глубоких, истинных, тайных и явных смыслов «Криминального чтива» остался только один – роскошная игра в кино.
